Аристотель. Очевидно, нет.
Парменид. Далее, будучи таким, оно не
будет ни равным, ни неравным ни себе самому,
ни другому.
Аристотель. Почему так?
Парменид. Будучи равным, оно будет
иметь столько же мер как и то, чему оно равно.
Аристотель. Да.
Парменид. А будучи больше или меньше
М величин, с которыми оно соизмеримо, оно, по
сравнению с меньшими, будет содержать больше
мер, и, по сравнению с большими, – меньше.
Аристотель. Да.
Парменид. А по отношению к величинам,
с которыми оно несоизмеримо, оно, в сравнении с
одними, будет меньших, а другими больших
размеров.
Аристотель. Как же иначе?
Парменид. Но разве возможно, чтобы
непричастное тожественному имело
тожественные размеры или какие либо другие
тожественные свойства?
Аристотель. Невозможно.
Парменид. А что не тожественных
размеров, то не может быть равно ни себе самому,
ни другому.
Аристотель. Как видно, нет.
Парменид. Но, заключая в себе большее
