Парменид. Но каждая из взятых нами пар
представляет сочетание двух [членов];
следовательно каждый на последних будет одним.
Аристотель. Очевидно.
Парменид. Если же каждый из них один,
то, при соединении какой угодно единицы с
любым парным сочетанием, не становятся ли все
вместе тремя?
Аристотель. Да.
Парменид. А не есть ли три – нечет, а два
-чет?
Аристотель. А то как же?
Парменид. Далее, когда есть два, то не
И необходимо ли, чтобы было и дважды, а
когда есть три, – трижды, коль скоро в двух
содержится дважды один, а в трех – трижды
один?
Аристотель. Необходимо.
Парменид. А когда есть два и дважды, то
не необходимо ли быть и дважды двум, а когда
есть три и трижды, не необходимо ли опять быть
и трижды трем?
Аристотель. А то как же?
Парменид. Далее, когда есть три и
дважды, а также два и трижды, то не необходимо
ли быть дважды трем и трижды двум?
Аристотель. Безусловно необходимо.
Парменид. Следовательно, могут быть
