мифам не просто как к каким-то либо совершенно
фантастическим, либо содержащим некоторое
"реальное историческое зерно" преданиям, но как
к произведениям сознательного мифотворчества.
"Я вполне осознаю, что историку,
занимающемуся древними мифами, при описании
их приходится сталкиваться с множеством
трудностей", – так начинает Диодор свою
"греческую мифологию", представляя в этой
вполне завершенной части своего труда вполне
завершенное выражение своего отношения к
мифологии. "Ведь уже сама по себе древность
описываемых событий предполагает сложные
поиски сведений и значительные трудности для
исследователей, а отсутствие сведений о давних
временах, не подтвержденных надежными
доказательствами, к тому же заставляет читателя
относиться к истории такого рода с
пренебрежением. Кроме того, несогласованность
множества родословных древних героев,
полубогов и иных мужей делает изложение весьма
затруднительным. Но самым большим и трудно
преодолимым препятствием является то
обстоятельство, что историкам, описывающим
древнейшие события и мифы, приходится
вступать в противоречие друг с другом. Поэтому
самые известные из историков младшего
