Как же я сладко заснула в моем сокрушенье! О,
если б
Мне и такую же сладкую смерть принесла
Артемида
В это мгновенье, чтоб я непрерывной тоской
перестала
Жизнь сокрушать, все не ведая, где Одиссей, где
супруг мой,
[205] Доблестью всякой украшенный, между
ахеян славнейший.
Кончив, по лестнице вниз Пенелопа сошла; вслед
за нею
Обе служанки сошли, и она, божество красотою,
В ту палату вступив, где ее женихи пировали,
Подле столба, потолок там высокий державшего,
стала,
[210] Щеки закрывши свои головным
покрывалом блестящим;
Справа и слева почтительно стали служанки.
Колена
Их задрожали при виде ее красоты, и сильнее
Вспыхнуло в каждом желание ложе ее разделить с
ней.
Сына к себе подозвавши, его Пенелопа спросила:
[215] Сын мой, скажи мне, ты в полном ли
разуме? В возрасте детском
Был ты умней и приличие всякое более ведал.
