вреда для себя.
[12] Тогда Сократ, обратившись к Антисфену,
сказал:
– Кто это видит, думаю, не будет уже
возражать против того, что и храбрости можно
научить, – коль скоро она, хоть и женщина, так
смело бросается на мечи. На это Антисфен
[13] отвечал:
– В таком случае и этому сиракузянину не
будет ли лучше всего показать свою танцовщицу
городу и объявить, что если афиняне станут
платить ему, то он всех афинян сделает такими
смелыми, что они пойдут прямо на копья?
– Клянусь Зевсом, – сказал Филипп, – мне
[14] очень хотелось бы посмотреть, как наш
демагог, Писандр, будет учиться кувыркаться
между мечами, когда он теперь из-за того, что не
может выносить вида копья, не решается даже с
другими участвовать в походах.
[15] После этого танцевал мальчик.
– Вы видели, – сказал Сократ, – что мальчик
хоть и красив, но все-таки, танцуя, кажется еще
красивее, чем когда он стоит без движения?
– Ты, по-видимому, хочешь похвалить
учителя танцев, – заметил Хармид.
– Да, клянусь Зевсом, – отвечал Сократ, – ведь
[16] я сделал еще одно наблюдение, что при этом
танце ни одна часть тела не оставалась
