мне было бы не сказать этого.
Тихиад. Великий Зевс! И когда мы захотим
представить тебя кому-нибудь, кто с тобой не
знаком, но захочет тебя узнать, мы, очевидно,
скажем: "Прихлебатель!”
Паразит. И с гораздо большей
уверенностью, чем называете Фидия ваятелем,
потому что я нисколько не меньше горжусь моим
искусством, чем Фидий гордился своим Зевсом.
Тихиад. А все-таки как подумаешь да
представишь себе одну вещь, – то-то будет смех!
Паразит. Какую это?
Тихиад. Если и в письмах сверху, как
обыкновенно, мы надписали бы: "Симону,
прихлебателю”.
Паразит. Между тем ты доставил бы мне
этим большее удовольствием, чем Диону
припиской: "философу”.
3. Т и х и а д. Ну, какие прозвища тебя радуют,
до этого мне нет никакого дела или, во всяком
случае, мало дела. Обдумай, однако, насколько
это неприлично и в другом отношении.
Паразит. В каком бы это?
Тихиад. Если мы внесем это искусство в
список прочих искусств и, когда кто-нибудь
осведомится, что же это за искусство
прихлебательство, ответим: такое, как
