только что спустился от Зевса.
Друг. Что ты говоришь! Менипп пред нами,
слетевший от Зевса с неба?
Менипп. Да, и я стою перед тобою,
вернувшись только сегодня от великого Зевса, где
я видел и слышал много удивительного. А если
ты не веришь, то я этому могу только чрезмерно
радоваться: значит действительно я испытал
нечто поразительное.
Друг. Как могу я не верить, о божественный
олимпиец Менипп, я – всего лишь жалкий
смертный, живущий на земле, – не верить тебе,
мужу заоблачному или "одному из небожителей”,
по выражению Гомера! Но скажи мне, если тебе
нетрудно, каким образом поднялся ты с земли на
небо, где сумел ты найти такую высокую
лестницу? Ведь ты далеко не похож с лица на
пресловутого Г анимеда фригийца, так что
довольно трудно предполагать, чтобы орел
восхитил тебя, дабы ты стал виночерпием Зевса.
Менипп .Я давно замечаю, что ты смеешься
надо мною, и нисколько не удивляюсь, что мой
необычный рассказ представляется тебе похожим
на сказку. И все же восхождение обошлось без
всякой лестницы и без того, чтобы быть
возлюбленным орла: у меня были свои крылья!
Друг. Это уж слишком! Ты превзошел
