Дубу наносит удар, – становятся дубом и
груди,
Дубом и плечи. Ее пред собой устремленные
руки
Ты бы за ветви признал, – и, за ветви признав,
не ошибся б.
[85] Не удовольствован Вакх. Он эти поля
покидает:
С хором достойнейших жен удаляется к Тмолу
родному,
На маловодный Пактол, – хоть тот золотым
еще не был
В те времена, златоносным песком не сруился
на зависть!
К богу привычной толпой сатиры сошлись и
вакханки.
[9] Но не явился Силен: дрожащий от лет и
похмелья,
Схвачен селянами был из фракийцев и стащен
в цветочных
Путах к Мидасу-царю, кому с кекропийцем
Эвмолпом
Таинства оргий своих Орфей завещал
песнопевец.
Царь лишь увидел его, сотоварища, спутника
таинств,
