[755] я домогалась его, Циклоп же – меня,
безуспешно.
Если ты спросишь теперь, что сильнее в душе
моей было,
К Акиду нежная страсть или ужас к Циклопу,
– не знаю.
Были те чувства равны. О Венера-кормилица,
сколько
Мощи в державстве твоем! Ибо этот
бесчувственный, страшный
[760] Даже для диких лесов, безопасно которого
встретить
Не привелось никому, презритель богов
олимпийских,
Знал, что такое любовь. Ко мне вожделеньем
охвачен,
Весь он горит. Позабыл он и скот, и родные
пещеры.
Даже заботиться стал о наружности,
нравиться хочет.
[765] Гребнем ты, Полифем, торчащие волосы
чешешь,
Вот захотел он серпом бороды пообрезать
щетину,
Чтобы на зверский свой лик любоваться, его
приобразив.
