Вооружить бы он мог: Не подумай, что я
измышляю,
[465] и хоть страданья опять обновляются
повестью горькой,
Я потерплю и о всем расскажу. Лишь в пепле
погибла
Троя, и Пергам стал данайского пламени
пищей,
Тут нарикийский герой похитил деву у Девы,
Кару на всех наложил, что ему одному
полагалась.
[470] все мы раскиданы, мчат нас в море
враждебные ветры,
Молнии, ливень и мрак, неистовство неба и
моря, –
Вс мы, данайцы, снесли; Кафарей был
вершиною бедствий.
Не задержусь, излагая подряд все бедствия
наши, –
Г рекам казалось тогда, что готов и Приам их
оплакать.
[475] Я же, заботой храним доспехи носящей
Минервы,
Ею был вырван у волн, – и опять от родного
отринут
Аргоса я. Не забыв о ране давнишней, Венера
