— Именно так.
— Значит, вмешательство этих трех сословий в
чужие дела и переход из одного сословия в другое
— величайший вред для государства и с полным
правом может считаться высшим преступлением.
— Совершенно верно.
— А высшее преступление против своего же
государства не назовешь ли ты
несправедливостью?
— Конечно.
— Значит, вот это и есть несправедливость. И
давай скажем еще раз: в противоположность ей
справедливостью будет — и сделает справедливым
государство — преданность своему делу у всех
сословий — дельцов, помощников и стражей,
причем каждое из них будет выполнять то, что
ему свойственно.
— Дело обстоит, как мне кажется, именно
таким образом.
— Пока мы не станем утверждать этого
слишком решительно, но если идея эта подойдет
и к каждому отдельному человеку и
подтвердится, что и там осуществляется
справедливость, тогда уж мы согласимся, потому
что о чем еще и говорить? Если же нет, тогда нам
придется исследовать по-другому. А теперь давай
завершим наше рассмотрение так, как мы
