показать, как она хорошо сочинена; она ведь
отличается и изяществом, и тщательностью
отделки. Но долго было бы разбирать ее всю
таким образом; возьмем лишь ее общий смысл и
убедимся, что главным измерением Симонида на
протяжении всей песни было опровергнуть
изречение Питтака.
Продолжение у Симонида звучит так, будто
М он высказывает следующее утверждение:
Стать-то хорошим человеком поистине
трудно, однако все же возможно, хотя бы на
некоторое время, но, ставши таким, пребывать в
этом состоянии, то есть быть, как ты, Питтак,
говоришь, хорошим человеком, — это уж
невозможно и не свойственно человеку, и разве
лишь бог один владеет таким преимуществом:
Нет возможности зла избежать человеку
В тяжкой беде, злобной, необоримой.
Кого подавляет необоримая беда, например,
при управлении кораблем? Ясно, что
незаурядного человека, заурядный человек и без
того всегда подавлен. Не лежачего мог бы
свалить кто-нибудь, а того, кто стоит — чтобы он
М упал: ведь не того же, кто уже лежит. Точно
так же необоримая беда может подавить того, кто
борется, но не того, кто никогда не был способен
