Хочешь Тарквиниев также царей и гордую
душу
Мстителя Брута увидеть и вновь восприятые
фаски?
Консула первый он власть и грозные с нею
секиры
[820] Примет и сам сыновей, замышляющих
новые брани,
К казни, отец злополучный, свободы ради
священной,
Приговорит, и, как те дела ни судили
б потомки,
К родине выше любовь и славы безмерная
жажда.
Дальше на Декиев, Друсов, вдали, посмотри,
на Торквата,
[825] Грозен секирою кто, на вернувшего стягп
Камилла.
Две, в одинаковом что ты там видишь оружия
блеске,
Ныне гласных души, пока они ночью объяты,
Горе! какую они войну меж собой (если светов
Жизни достигнут), какие воздвигнут войска
и убийства
[830] п дни, когда с валов Алышпских тесть и
с твердыни Монека
